Макрон в бешенстве: алжирцы меняют французский багет на наш бородинский
Алжир исключил французские компании из тендера на импорт пшеницы и потребовал от других участников не предлагать зерновые из Пятой республики. Это усилит позиции российских поставщиков, сообщает TRT Africa.
В тендере, который объявили на этой неделе, не рассматривали закупку французской пшеницы, что связно с плохим урожаем и более высокими ценами, чем предлагает Россия.
То есть Москва сначала лишила Париж дешевого африканского урана, а теперь отбирает и рынок пшеницы. А может, тут нет никакой политики? Просто Россия предложила более выгодные цены. Это бизнес, ничего лишнего…
— Думаю, что прежде всего — политика, — говорит советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов. — Франция близко, закупать там выгодно. Не исключено, что это не более чем демарш, после которого закупки будут возобновлены.
«СП»: У Алжира давний зуб на Францию из-за войны. А чего тогда пшеницу продолжали покупать у лягушатников?
— Как это часто бывает, политика — одно, экономика — другое. Да и в целом сохраняются тесные связи, во Франции обширная алжирская диаспора.
«СП»: И насколько крепки экономические связи с бывшей метрополией?
— И экономические, и культурные связи — от этого никуда не деться. И технологически Алжир остается в сфере притяжения Франции. Ее культура и система образования по-прежнему престижны. Многие алжирцы стремятся переехать во Францию. Этому способствует и географическая близость.
«СП»: Каковы отношения Парижа с другими бывшими колониями? Похоже, лягушатников начали гнать по всей Африке? Но почему только сейчас?
— В Африке появились новые игроки, прежде всего Китай, да и Россия наращивает активность на этом направлении. Раньше особой альтернативы доминированию бывших метрополий попросту не было, к тому же уйти от устоявшихся связей не так просто.
«СП»: Почему с Францией все меньше считаются — может, дело в том, что после Ширака в стране нет авторитетных лидеров?
— Сегодня Франция — страна второго эшелона, она что-то представляет из себя лишь как часть коллективного Запада. Собственных ресурсов у Парижа не так много. Поэтому, по мере вхождения в Африку таких игроков, как Китай, позиции Франции будут слабеть.
«СП»: Какова роль России в деколонизации бывших французских владений?
— Москва вела большую игру в Африке еще во времена СССР. Сегодня этот фронт — неотъемлемая часть гибридного противостояния с Западом. Очевидно, на руку России здесь играет и усиливающееся влияние Китая.
«СП»: Франция нам этого, конечно не простит? Будет мстить в Закавказье. На Украине? Где еще и как?
— Нельзя забывать о Средней Азии и Казахстане. ЕС проявляет повышенный интерес к этому региону, очевидно, рассчитывая создать там дополнительные проблемы как для России, так и для Китая. Наверняка, к этому приложит руку и Франция.
«СП»: Что из себя представляет сегодня Франкофония, насколько она влиятельна? На какие страны Париж может оказывать влияние в политике и в экономике? Как этому способствует африканский франк? Какие еще у Парижа есть инструменты?
— Французы рассматривают свой язык как важный фактор влияния, стремятся поддерживать его популярность и престиж в бывших колониях. Кроме того, есть Канада с франкоязычной провинцией Квебек, и это тоже во многом определяет особые отношения Парижа с этой страной.
Африканский франк остаётся значимым фактором финансово-экономического присутствия Парижа в Африке. В целом, структура его влияния, несмотря на определенное ослабление позиций остаётся мощной и разветвленной. Выдавить Францию из Африки в ближайшее время вряд ли получится…
— Тут все на самом деле прозрачно, — уверен доцент Департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ Владимир Блинов.
— Франция имеет больше возможностей, чем Россия, чтобы организовать перепродажу зерна других поставщиков, поскольку не ограничена западными санкциями.
В этой связи у Алжира были все шансы стать обладателями зерновых, произведенных в Бразилии, Аргентине, Украине и где-либо еще, которые перепродала бы им бывшая метрополия. Вдобавок к этому вызывает вопрос качества идущего на экспорт французского зерна, ведь в условиях падения урожая галлы вряд ли будут продавать за рубеж стоящее.
Геополитические вопросы в Северной Африке также важны. Вообще, со времен де Голля Франция была страной, не входящей в военный блок НАТО, ее участие в атлантических вопросах ограничивалось политикой, поэтому роль Парижа как независимой силы в странах третьего мира была значимой.
С 2009 года галлы вновь примкнули к военному кулаку западных эксплуататоров, поэтому терпеть у себя их влияние африканцам резона нет. Из реального военного и суверенного лидера Европы Франция стала одним из подпевал англосаксам уровня Германии, правда, с более низким экономическим весом. В результате расклад сил меняется, чем пользуется Россия. Не будь русского следа, был бы китайский или иранский. Политика не терпит пустоты…
— Франция предоставила независимость своим колониям на крайне кабальных условиях, — поясняет историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.
— Например, весь контроль над финансовой сферой был в руках Парижа, золотой запас — хранить только во французских банках, приоритет в покупке произведённого в этих странах имеют компании Пятой республики, а продажа в другие страны возможна лишь в том случае, если не найдётся покупателя в метрополии.
Представители старшего поколения помнят «Солнцедар», вино, разливавшееся в одноимённом районе Геленджика. Так вот СССР приобретал виноматериал в Алжире лишь потому, что во Франции такого добра в избытке и нужно защищать местных виноделов.
Понятно, что компании метрополии, пользуясь правом приоритета, покупали товары в бывших колониях по демпинговым ценам: достаточно вспомнить, откуда Франция брала уран для АЭС. А когда африканцы решили сделать ручкой своим бывшим хозяевам, Франция тут же стала интересоваться странами Средней Азии, чтобы убедить их продавать ядерное топливо за копейки; Казахстан и Узбекистан тоже обладают неплохими урановыми залежами.
А то, что Алжир волевым порядком исключил французские компании из числа приоритетных поставщиков зерна и начал закупать хлеб на условиях свободного рынка, свидетельствует лишь о том, что в условиях формирующегося многополярного мира неоколониализм исчерпал себя. Теперь уже не нужно баловать бывших хозяев: в мире хватает тех, кто предложит справедливую цену.
