Прощайте, доктор-легенда: 9 октября провожают великого академика Рената Акчурина
5 ноября 1996 года весь мир молнией облетела новость: кардиохирург Ренат Акчурин сделал операцию на сердце президенту Борису Ельцину.
Спустя какое-то время мы с фотожурналистом Александром Астафьевым приехали в кардиоцентр к Ренату Акчурину на интервью. Признаюсь, ехали с некоторой опаской. Незадолго до операции в «МК» опубликовали карикатуру Алексея Меринова с весьма ироничным текстом, в которой фигурировали Акчурин и его американский коллега Дебейки.
Каково же было наше удивление, когда в кабинете Рената Сулеймановича на стене мы увидели увеличенную картинку Меринова в застекленной рамке. Акчурин был от нее в полном восторге.
В политической палитре исторических событий выборного 1996 года страна раскололась на два непримиримых лагеря: сторонники Ельцина против избирателей Зюганова. И над схваткой — победивший в президентской гонке, смертельно уставший и тяжело больной лидер, которому как воздух была необходима тяжелейшая операция по аортокоронарному шунтированию.
Информация о грядущей неизбежной операции протекала сквозь древние кремлевские стены, словно струи воды из дырявой крыши, будоража не только внутреннюю оппозицию, но и крайне обеспокоив мировую общественность. Западные лидеры отчетливо сознавали, к чему может привести политическая нестабильность в государстве, которое в те безвозвратные, к счастью, времена нередко называли «Верхней Вольтой с ядерными ракетами».
Все понимали, какой небывалый груз ответственности ложится на плечи кардиохирурга, который рискнет вскрыть грудину первому российскому президенту. Им оказался российский профессор Ренат Акчурин.
Меня по-репортерски влекло познакомиться с человеком, в чьих руках было сердце Ельцина…
* * *
Многие гадали: почему выбор семьи Ельцина выпал именно на кардиохирурга Акчурина? Все было до банального просто, без малейшей интриги: лет за десять до возникших у Ельцина проблем с сердцем в схожей ситуации оказался глава «Газпрома» Черномырдин. Во время плавания в бассейне Виктора Степановича настиг приступ жесточайшей стенокардии — мог утонуть, еле вытащили.
Счастье Черномырдина, что по незыблемым канонам 4-го Главного управления Минздрава еще с советских времен в бассейне всегда присутствовали медсестра и инструктор-спасатель. Личный кардиолог Черномырдина сделал коронарографию и показал снимки доктору Акчурину, который посчитал, что без хирургического вмешательства не обойтись.
Глава одного из самых крупных концернов в мире Виктор Черномырдин мог позволить себе выбор — оперироваться в Германии, Америке или Швейцарии, но предпочел довериться кардиохирургу Акчурину, о чем ни разу не пожалел. Несмотря на стрессовую жизнь, ни стенокардии не наблюдалось, ни инфарктов не случилось, хотя Виктору Степановичу ничто человеческое было не чуждо.
Черномырдин, по свидетельству Акчурина, добро помнил.
«Я с ним потом увиделся при забавных обстоятельствах, — рассказывал Ренат Сулейманович, — ехал мимо «Газпрома», а Черномырдин выезжал и увидел меня за рулем: велел обогнать — мне перекрыли дорогу. Я не то чтобы испугался – скорее, удивился.
Встали поперек дороги большой «Мерседес» и джип сзади. Думаю, прямо как в боевиках. Выходит Виктор Степанович, спрашивает: «Ты чего в наших краях?» Я говорю: «Тут Пал Палыч предлагает квартиру…»
В то время нас в трехкомнатной квартире жило девять человек. И Пал Палыч Бородин (управделами президента. — Авт.) получил разрешение Бориса Николаевича поселить меня в дом «Газпрома» на улице Островитянова, такой, кстати, прозрачный, в звуковом смысле, дом. Кто-то чихнет в одном месте, слышно в другом.
Но тем не менее. И Виктор Степанович спросил: «Какую квартиру тебе дает Паша?» — «Я не знаю». — «Ну ладно, я позвоню, узнаю». И уехал.
Вечером он мне звонит и говорит: «Паша тебе дает трехкомнатную квартиру. А я выгоняю одного негодяя, который у нас в совете директоров не справился. Его четырехкомнатную тебе отдаем, а ты у Паши не бери ничего». Вот такая была забота. Я получил эту квартиру и был счастлив».
* * *
Я был уверен: кардиохирургом он, в принципе, родился. Но Ренат Сулейманович поведал, что огромный пласт жизни занимала реплантация пальцев и кистей, даже докторскую написал по теме «Пересадка пальцев стопы на беспалую кисть».
Рассказал, как однажды оперировал почти сутки, – я не удержался и воскликнул:
