Актриса Ольга Лерман и режиссер Джеймс Нобо.
тестовый баннер под заглавное изображение
Театр Наций всегда славился приглашенными режиссерами высшего класса из Европы, США, Японии: худруку театра Евгению Миронову удавалось создать этот иконостас: Роберт Уилсон, Робер Лепаж, Томас Остермайер… Ныне курс взят на Восток. Уже поставил спектакль «Я не убивала своего мужа» режиссер из Китая Дин Итэн. И вот мы уже приобщаемся к культуре Африканского континента.
Европейскую классику пригласили поставить режиссера из ЮАР Джеймса Нобо, что само по себе интересно. Нобо — художественный руководитель Объединенных театров Йоханнесбурга, а это десять сценических пространств. Он много ставит и увенчан премиями в своей стране. В России он впервые и открыл для себя Москву, оценил русскую и грузинскую кухню.
Человеком он оказался темпераментным, и его приезд взбодрил театр. С исполнительницей главной роли Ольгой Лерман Джеймс успел подружиться. И в день, когда мы смотрели «Жюли», он отправился на «Войну и мир» в Вахтанговский театр, где Наташу Ростову играла Ольга Лерман. В его трактовке фрекен Жюли переходит из XIX века в безвременье. Она не привязана ни к конкретной стране, ни к конкретному времени.
Ольга Лерман в роли Жюли. Фото: Мария Зимина/Пресс-служба театра
На сцене тронутый тленом старинный графский дом с распятием. Все происходит в пространстве огромной кухни с большими окнами и длинным столом, за которым можно принять не один десяток гостей. В потолке зияет дыра, из которой, как иглы, торчат балки. В полураспаде старинного дома чувствуется величие и красота, за их создание отвечала сценограф Анастасия Юдина.
Вдоль стен, украшенных старинными гобеленами, постоянно сидит безмолвная прислуга, периодически совершающая ритуальные коллективные танцы. Сонм слуг в исполнении молодых актеров здесь сродни древнегреческому хору. Свое отношение к происходящему они выражают языком танца, всполохами пластики. Это эффектно сделано и смыслово оправданно, и это заслуга хореографа из ЮАР Лулу Млангени. При этом композитор спектакля — Ванечка, «Оркестр Приватного Танца».
Полусонный покой челяди смущает разве что отчаянная безбожница Жюли. В спектакле Нобо она только так и именуется. Никакая она не фрекен, как у Стриндберга.
В исполнении Ольги Лерман Жюли вызывающе хороша. В ночь на Ивана Купалу она устроит свой полет на метле, светопреставление, и попробуй не последовать за ее желаниями. Жюли выходит из берегов и так же быстро скукожится после ночи любви с лакеем Жаном. Эта перемена столь разительна, что хочется чуть-чуть притормозить.
Ольга Лерман и Александр Новин. Сцена из спектакля. Фото: Мария Зимина/Пресс-служба театра
Ольга Лерман на пике мастерства. При этом еще молода и в самом расцвете пленительной женской красоты. Ее Жюли одета вполне современно (художник по костюмам — Екатерина Злая), иногда напоминает девицу из борделя, но все равно она — прекрасная хищница. Разве что нелепо платье, в котором Жюли готова следовать за лакеем отца Жаном в неизвестность.
Александр Новин играет его прилежным холопом. При этом Жан — сообразительный малый. Его робость перед барышней быстро улетучивается, сменяясь полной свободой. Серафима Гощанская играет его возлюбленную Кристину, скучную и правильную, и тоже усердную прислугу. Но воплощением укора и совести она не становится, эту функцию берет на себя хор.
«Для меня эта пьеса интересна тем, что затрагивает важную тему отношений между представителями разных социальных слоев. Одни люди воспринимают свою счастливую судьбу как обыденность. Другие, возможно, менее счастливые по праву рождения, становятся мечтателями, полными амбиций и стремлений. Этот феномен вневременной и универсальный. Конечно, в этой пьесе есть все, с чем борется современное общество, — харассмент, абьюз, буллинг. А вот есть ли любовь? Каждый зритель должен сам решить для себя после спектакля», — говорит Джеймс Нобо.
Он считает, что кем бы ты ни был, за тобой незримо наблюдает хотя бы пара глаз. Отсюда и миссия слуг в спектакле. По мнению Нобо, в эпоху социальных сетей все это актуально. «Мы поставили эту историю с точки зрения европейца, — говорит Нобо. — Я не хочу себя ограничивать тем, что я — южноафриканский режиссер. Мы все говорим о схожих темах, гуманности, человеческой природе».
Молодые актеры выступают от лица Хора. Фото: Мария Зимина/Пресс-служба театра
Ольга Лерман после первого показа поделилась своими впечатлениями: «Джеймс — очень эмоциональный человек, и тут мы совпали. Я же сама южная, из солнечной страны. Я из Баку. У нас все было интенсивно. Репетиции шли всего месяц, все было интенсивно. Мы выбрали опасный маршрут.
Я свободно говорю по-английски, и мы какие-то вещи проговаривали с Джеймсом напрямую, без переводчика. Можно сидеть за чашечкой кофе и понимать, что вы на одной волне. Кастинг проходил забавно. Это было в прошлом году. Я была в Китае, и мы созванивались по зуму. Джеймс как-то понял, что я смогу сыграть Жюли. Я всегда ненавидела пьесу Стриндберга и ее героиню. Проблематика высшего класса, людей с бриллиантами, большим количеством денег, но при этом с дырой в душе, мне никогда не была близка, потому что я, Оля Лерман, — Жан. Я из бедной семьи и взбиралась наверх. Только когда мы начли работать и глубже проникли в материал, я поняла актуальность проблемы сегодня, когда дети не умеют любить. Родители не научили их этому. Они не объяснили им, что такое семья, как оберегать ближнего, заботиться о ком-то.
Жан и Кристина — помощники в доме. Их следует уважать. Они проживают свою жизнь. Разобравшись в этом, я полюбила и пожалела свою героиню. Мы хотели рассказать и про ее разбитые мечты. Недаром же я выхожу в свадебном платье. У Жюли свадьба не случилась, и она разбита, не знает, что делать, готова все сжечь. И тут ей попадается мечтатель Жан и предлагает план побега. Жюли понимает, что ошиблась, что встретила человека, который не научит ее любить. И тут ясно, что она — не жилец. А Жан останется жить, и в этом их разница. Челядь — это стены, совесть дома, наблюдатели, как и все мы, читающие новости в телеграм-каналах о том, что кто-то женился. Прикольно же! Так и эти ребята. Все это про сегодняшний день».
Если принять фатальную трактовку Ольги Лерман, то любви земной нет, и только Иисус в предложенной системе координат олицетворяет любовь. «Он и любит, а человек не умеет выражать абсолютную любовь. Может, где-то в монастырях… Мы ходим по этой земле, сидим в кафе за чашечкой кофе, а где-то там происходят страшные вещи».
