Корни — это важно

Писатель Аурен Хабичев рассуждает о книге родолога Ксении Мосуновой «Род и отношения. Как история семьи влияет на личную жизнь» .

Помню выражение монахини-странницы из фильма моего любимого режиссера Паоло Соррентино «Великая красота». Одной из ее многочисленных причуд (помимо странствий и любви спать на жестком полу) было поедание корней. Монахиня задает вопрос главному герою, который был «прикомандирован» к ней в качестве журналиста:

• Как вы думаете, почему я люблю корни?

• Почему? — переспрашивает  журналист 

• Потому что корни — это важно.

Фильм этот произвел на меня колоссальное впечатление. Выдающаяся киносатира выдающегося кинотворца буквально перевернула мой мир с ног на голову. Снова и снова  пересматривая ее,  я каждый раз находил новые смыслы. А вот смысл того, что «корни — это важно» я, пожалуй,   понял не сразу.  Корни, род, предки, родители, потомки и все, что с этим связано — важно. Может слово «важно»  здесь и не совсем уместно. Скорее, род —  это то, что  в значительной степени определяет человека. В жизни существуют моменты, когда  о чем-то можешь задуматься и каким-то странным образом само провидение  ведет тебя по пути, который ты и сам не осознаешь. Дважды я был у тарологов. Не сказать, что я им верю, но  оба раза попадал к ним  за компанию  вместе с друзьями, которые заодно просили сделать расклад и мне. И дважды тарологи говорили примерно одно и то же.  Что у меня очень жестокие и сильные предки и что именно через творчество я должен проработать некую карму.  Я долго об этом думал, ибо странно, что тарологи почти  один в один говорят то, что говорила мне моя тетя. Да, был предок, да натворил делов, с людей кожу сдирал, что-то еще делал неприглядное, куда-то сбежал, был жестоко  казнен, а потом моя бабушка, сталинские лагеря. Рожденный в тюрьме отец. Не знаем кто наш дед. Вроде украинец. А там черт его разберет. И несколько последних лет я постоянно думал об этом. Мысль,  засевшая в голове,  как навязчивая идея, привела меня в Яндекс  в поиске информации на тему рода. Я наткнулся на блог родолога  Ксении Мосуновой в Дзене и буквально завис на нем. Потом узнал, что у нее скоро выходит книга «Род и отношения. Как история семьи влияет на личную жизнь». Судя по аннотации — это именно то, что было нужно. Связался с пресс-службой, попросил рукопись. Все шло на удивление гладко и непринужденно. Я вообще заметил, что важные и масштабные вещи всегда так и делаются. Рукопись мне прислали и я буквально ушел в эту книгу с головой. 

Этот труд  помог мне расставить  акценты, касающиеся моей семьи и разобраться во многих вопросах. Во-первых, я нашел для себя термины, которые означают то, что раньше я не мог выстроить в определенные понятия. Например, «семейные лояльности» или «трансгенерационные травмы» 

Можно подумать, что все это чуток попахивает эзотерикой и мистикой, однако сам Фрейд в одной из своих работ утверждал, что давно умерший родственник так или иначе может воздействовать на нас, потому что мы не до конца «проговорили» или «отгоревали» его уход. Да и вообще, давайте вспомним, что нынешняя классическая наука формировалась в те годы, когда практически не было разницы между химией и алхимией, физикой и метафизикой, а сам психоанализ вообще многими считался чем-то из области фантастики. Так вот, этот особый психический акт  Фрейд назвал «инкорпорацией». А мало ли таких непроговоренных тем в нашей истории? Крепостное право (слишком поздно отмененное и пульсирующее до сих пор на теле народа), революция и гражданская война, поломавшая судьбы миллионов людей и до сих пор переходящая из поколения в поколение сублимированными психологическими травмами. После — сталинские репрессии, задевшие, пожалуй, самую сознательную и рефлексирующую часть населения и не то, что не проговоренные, а даже пытающиеся и в наши дни реабилитировать их главного зачинщика (тут мое личное мнение) 

В книге же Мосуновой рассказывается не только о том, как травмы переходят из поколения в поколение, но и о том, как они становятся катализатором для преобразования горя в «межпоколенческую травму»

Ксения на примере прабабушки, которая после получения похоронки зареклась никогда не выходить замуж, но нарушила обет, рассуждает о межпоколенческих травмах и необходимости проживать боль, не пряча ее внутри. Непроработанная боль (об этом пишут и другие психологи и, в общем, это не секрет) даст о себе знать и через мимику и через позы и интонации и прочие физические параметры. Причем не только у того, кто их испытал, а вероятно и на его детях и так далее. 

Человек, как пишет Мосунова,  зависит от рода еще на уровне эмбрионального развития. Так уважаемыми специалистами, изучавшими развитие направления перинатальный психологи было доказано, что еще будучи эмбрионом, организм уже обладает памятью и любые яркие события, пережитые матерью накладывают отпечаток на дальнейшее развитие ребенка. Если это были стресс и негативные эмоции, то они явно нанесут урон психофизическому состоянию ребенка. Если же эмоции были позитивными, то, как утверждают психологи (среди них и Отто Франк и Ганс Густав Грабер и Уильям Лайли и многие другие) ребенок скорее всего будет талантливым и здоровым. Все эти психологи утверждали, что на основании проведённых исследований можно считать, что у человека есть «дородовая память»

Григорий Брахман, которого цитирует Мосунова, например, считает, что перинатальная психология (направление, которым он занимается) вскрыла проблематику «нежеланных детей». А это очень важно для дальнейшего развития и перинатальной и вообще психологии в целом. Ведь проблема нежеланных детей — это проблема не только родителей, но и самих детей, которые сами того не ведая, в нагрузку  вместе со своей «нежелательностью»,   получили  ряд психологических нарушений, в том числе низкую самооценку,  потребность в признании, зависимости, неврозы и прочие психопатические черты. 

Мы вырастем в рамках рода и практически всегда живем окруженные семейными мифами, стереотипами и сценариями, устоявшимися из поколения в поколение. Например, о вреде  богатства. Кому из нас наши советские родители не внушали, что большие деньги — это зло? И ведь это действительно большая проблема, с которой нужно работать и желательно со специалистом. Многие из моих друзей — люди с огромным потенциалом боятся зарабатывать большие деньги, потому что так им было внушено. Такую же историю в своей книге рассказывает  и Ксения. Одна из ее доверительниц (это слово, как я понимаю, стоит переводить как «клиент» или «партнер») единственная в семье, да и вообще в роду получила хорошее образование, красный диплом, «место» в крупной компании, а хороших денег заработать не может. Потому что у девушки ряд установок, внушенных матерью, из серии «деньги — зло» и «образование — не залог богатства» Как резонно замечает Ксения, здесь срабатывает страх «быть исключённым из рода». Она как будто боится нарушить непреходящий семейный ритуал и из-за этого стать изгоем (кстати весьма знакомое и мне состояние)

На все это родологи (все никак не могу привыкнуть к новому слову) отвечают, что выход есть. Так же, как в психоанализе, который затрагивает многие проблемы взаимодействия с родом, ансестология, (синоним родологии)  предлагает выявлять и устранять проблему с помощью геносоциограммы. Это конечно не научный генетический тест, который покажет какая у вас гаплогруппа и где  носились на протяжении тысячелетий ваши предки. Все мы знаем, что есть абсолютно бесспорные признаки принадлежности к той или иной семье, роду, клану. Мосунова приводит в пример подбородок Габсбургов. По этой весьма выпирающей и, как пишет автор «раздражающей многих»,  части тела можно было без труда узнать всех этих Фердинандов и прочих. Эти «трансгенерационные связи» передаются из поколения в поколение, включая в себя не только черты внешности, но и травмы, те или иные семейные убеждения или штампы. Чтобы нивелировать многие из них (тут речь, конечно, не о внешности) многие доверители обращаются к геносоциограмме. Это исследование представляет собой графическое изображение нашего генеалогического древа,  (в книге Ксения подробно рассказывает,  как это сделать) которое включает в себя, как  общеизвестные факты о членах нашей семьи, так и социокультурные, например тот или иной  исторический период, культурная среда или экология. Если вы решили обратиться к специалисту за «трансгенерационной психотерапией» то есть проследить и выявить родовые травмы, то геносоциогнрамма — это то, что нужно. Благодаря этому исследованию, родолог  поможет  проследить историю семьи от самого ее зарождения, определить место доверителя в «родовой иерархии» и помочь осознать, что его история началась именно с  историей рода, а не с момента его индивидуального прихода в мир. Кроме того, с ее помощью можно обнаружить скрытые семейные лояльности — травмы, мифы, легенды; определить жизненный сценарий, которому следует род; увидеть последствия, которые хранятся в «родовом бессознательном» и так или иначе влияют на нашу жизнь; предупредить хронические заболевания, которые передаются по наследству и многое другое. 

Казалось бы где искать всю эту информацию, когда большинство наших соотечественников знают свое древо максимум до бабушки с дедушкой. Однако, Мосунова здесь предлагает широкий спектр возможностей — это любые семейные архивы (фотоальбомы, альманахи и тд), сайты по поиску информации о родственниках,  социальные сети, даже семейные сказки легенды и предания и ряд других очевидных и не очень возможностей, перечисленных  родологом. 

Интересно в этом труде и то, что Мосунова проводит обширный исторический экскурс в историю семейных отношений,  начиная с античности и  заканчивая нашими днями. Лично для меня тема запрета  кровосмешения являлась сама собой разумеющейся, потому что, во-первых, от родственных браков рождаются неполноценные дети, во-вторых, вопросы нравственности (так уж повелось неизвестно с каких времен), но именно из этой книги я узнал, что изначально запрет на родственные браки установила в средневековой Европе католическая церковь,  дабы избежать родственных браков между правящими домами и вследствие этого укрепления их власти. Или, например, более «приниженный» статус женщины в браке. Мы часто наблюдаем картину, когда в семье умирает супруг и жена долго носит траур не вступая брак, а в семье где умирает супруга, муж,  после недолгого траура,  может сразу жениться на другой. Оказывается,  этому есть логическое объяснение, приведенное в книге. В прошлом, когда умирал муж, супруга должна была год держать траур. Это объяснялось тем, что в течение этого года должно было стать известным успела ли она забеременеть от почившего супруга или нет. Если в течение года беременность не проявится, то вдовица вполне могла сочетаться другим браком. Тогда как в семьях, где умирала жена, муж мог не ждать так долго. 

Сейчас, в эпоху, когда человек все больше и больше учится погружаться в свое Я, в самые глубины своего подсознания с помощью психотерапевтов, коучей, психологов и других специалистов, ансестология представляет собой не менее важное чем выше указанные, направление. Ведь  свою психотравму мы можем проработать с психотерапевтом и излечить, либо значительно облегчить ее симптомы, а зная почему мы из поколения в поколение целыми семьями поступаем по одному и тому же сценарию, можно исправить жизненный путь, не связываясь с пороками, с которыми связывались предки, не ступая на те же грабли, что ступали бабушки и прабабушки, дедушки и пращуры. Представьте только,  какой потенциал  может быть заложен в этом. Ведь речь идет о генах, а это одна из самых упрямых и определяющих свойств каждого человека. И если уж и говорить о профессиях будущего, то полагаю, родология займет в них одно из лидирующих  мест. 

Источник